Старый дом приветливо скрипнул, качнула ветвями яблоня, словно извиняясь за неспелые еще яблоки на ее вершине, приветливо обняла тенью уставших от жары путников. Словно свернувшаяся клубочком собака деревня, поворачивая обратно к дороге, ждёт... Ждёт как брошенный хозяевами пёс, ждёт, словно вернется хозяин и заживут они как и прежде. Ждёт и выращивает малину, смородину, вишню в своих садах тому, кто снова и снова будет возвращаться.

             Синее небо расчерчивают в косую линейку неугомонные самолеты, выше положенного, почти одной высоты с заборами тянутся к солнцу звенящие от радости цветы, что будут задевать белыми зонтиками самые облака, если остановиться и лечь на прогретой солнцем дороге, глядя на смыкающиеся наверху могучие липы.

             Кружат соскучившиеся ласточки, поют свои лирически-нежные, счастливо-радостные песни птицы. Греет ладонь тот самый забор родом из детства. Старый чердак и те самые без двух зубцов деревянные грабли...

             Чуть дальше, за домом, за погребом, где спускаются друг к другу огороды двух деревень, протекала прежде речка, что оставила о себе память, как и прежде питая подземными ключами кустарник произрастающий вдоль её не очень извилистого русла. Кусты, разрастаясь отдельными группками тянущимися к лесу у горизонта, дают желанную прохладу и влагу отовсюду приходящим на водопой и отдых кабанам. Лесных зверей всегда готова напоить небольшая запруда у самой кромки леса. Изрытый повсюду копытами берег заставляет вернуться к реальности чуточку быстрее чем хотелось бы.

             Вернемся снова туда, где ждет поспевшая клубника и краснеющая крупными гроздьями рябина у забора. Там на другом конце деревни у старого, давно уже одинокого дома , выстроились в ряд голубые в тон небу улья с беспокойными труженицами пчёлами. Липа высотой в три-четыре дома надежно укрывает двор тенью, дает пыльцу для мёда в конце июня.

             И неожиданная мысль такая же мимолетная как этот июльский день: когда-то прежде здесь ходили люди одетые в иные одежды, чаще всего в лаптях, и лишь на праздники в сапогах, носили обычные льняные юбки, и лишь по праздникам красиво расшитые, по праздникам одевали мужчины чудесной красоты расшитые пояса, осенью , после окончания работ в полях, играли, пусть не пышные, но веселые, самые настоящие свадьбы, гуляли предки на крестинах, голосили на похоронах, ломали на речке последний тонкий весенний лёд мальчишки... Так, должно быть, бегал маленьким мальчишкой по этим полям и мой дед, радуясь весне или первому грому, а может и первому снегу...

             Звонче колоколов звенит лето в зените, заливая солнцем и теплом луга и поля, окрашивая в золото леса на рассвете. Разольёт багрянец на горизонте уставшее солнце, склоняясь к западу, пролетит журавлиный клин к югу по осени, заметет снегом по самые крыши домов зима, заведя унылую песню, скрипнет кое-где не то дверь, не то снег под ногами, и снова жаркое солнце растопит лёд и согреет, снова прилетят стрижи и ласточки, снова проснутся в лесу сперва ландыши, потом колокольчики, полетят куда-то, затанцуют бабочки на разнотравье полей, снова принарядится деревня к приезду гостей...

             20.07.09